Тезисы к семинару "Работа со сновидениями" (2004-2015)

 

– Правда ли то, что я вижу во сне?

– Конечно, всегда правда! Только надо ее правильно понять…

 

Согласно современным научным представлениям о природе сна функция процесса сна как физиологического процесса и функция сновидения (особого вида активности психики человека) играют разные роли для человека. И, конечно, особое место занимают сами «сны» как результат активности, как произведения креативного внутреннего «сновидца», увиденные субъектом.

Сновидение человек смотрит свое сновидение как «произведение искусства». Смотрит сновидение как нечто удивительное, ему самому не принадлежащее.

Если посмотреть на проблему схематично, то процессы сна в физиологическом плане – сложные механизмы, нацеленные на восстановление физиологического функционирования организма. Процесс сновидения (видения снов), который чаще всего (но не всегда!) человек организовывает себе во время физиологического сна, является важной частью самоорганизации психики. Сон как специфическая форма активности человека в физическом плане служит условием для того, чтобы могли развиться сновидения. Но сновидения при особых условиях могут быть "просмотрены" человеком и при относительно «бодрствующем» состоянии. Сновидения, которые мы иногда можем подсмотреть (картинки, которые мы видим) – это секрет внутренней коммуникации психики. Мы можем подсмотреть сновидение, иногда в таком случае нам удается запомнить его. Или можем забыть сновидение. Независимо от того, запомнили вы сновидение или оно осталось в вашей памяти, оно выполняет свою определенную работу. Современные исследования, прежде всего французских психофизиологов, дают представление о том, что сновидения нужны как специфический механизм самонастройки психики. То, что сновидения оформлены подобно кинофильму, подобно произведению искусства, то, что картинки сновидений передают эпизоды, похожие на реальность, видимо, отражение механизмов работы психики. Возможно, в будущем можно будет по семантическому анализу эпизодов снов реконструировать механизмы обработки информации.

Можно сказать, что сновидение – специфический процесс перекодировки информации, получаемой субъектом из внутреннего и из внешнего мира. Сновидения отражают сложный процесс самоорганизации психики, который в целом остается недоступным познанию. Но пока для психотерапевтической работы более привлекательна экспериментальная работа с воспоминаниями о снах или с фантазиями, похожими на сны. В психологическом эксперименте возможно обращение к образным аспектам сновидения.

Работа со сновидением может быть построена подобно психотерапевтическому исследованию реакции человека на произведения искусства. Только есть существенное отличие. Это «произведение» создано человеком самостоятельно. Поэтому реакции, связанные с этим произведением, более интимны.

Многие психотерапевтические школы обсуждают работу со сновидениями.

Авторитет Фрейда в области психоанализа сновидений общепризнан. Исследования образов сновидений, сделанные 100 лет назад, являются классикой. Тезис Фрейда о том, что «Сон – королевская дорога в бессознательное», часто повторяется психотерапевтами самых разных направлений.

Дальнейшее развитие изучения сновидений в 20 веке шло по пути интерпретации отдельных образов (составление словаря сновидений) или по пути экспериментирования. Составление словарей, при всей привлекательности темы (например, использование архетипов) представляется ограниченным. Чем-то этот путь похож на бабушкины «сонники». Но тренировку креативности, фантазии и наблюдательности, в связи с интерпретациями сновидений, трудно переоценить.

Гештальтподход предлагает экспериментальный путь работы с образами, которые субъект запомнил из своего сновидения. В этом случае нет необходимости запоминать интерпретации сюжетов. Зато терапевту и клиенту стоит быть чувствительным к нюансам эмоциональных и соматических реакций, отзывающихся на отдельные образы сновидения.

 

Гештальтподход в работе со снами.

Фриц Перлз предложил для экспериментирования со сновидениями технику «идентификация с образом сна». Человеку, который работает со своим сном, предлагается «играть роль» персонажа из сна, двигаться и говорить от его имени. Естественно, что экспериментируя с «материалом сновидения» в бодрствующем состоянии, человек некотором образом увеличивает «объем осознавания» в области, до того более доступной только бессознательному.

Эта идея базируется на некоторых общих представлениях о природе сновидения и связях между «верхом» и «низом». Эта техника, и некоторые теоретические представления, обосновывающие эту технику, являются общим для разных направлений современной психотерапии. Их можно узнать, кроме Гештальта, в Аналитической психологии Юнга, в психодрамы , в психосинтезе и не только.

В гештальт-подходе (вслед за Юнгианским подходом) принято, что каждый образ сновидения представляет собой проекцию . Причем это касается всех «объектов» в сновидении, которые упомянуты как «существительные». Все предметы, явления или живые фигуры, или стихийные явления, или фрагменты пейзажа, которые упоминает человек, который рассказывает сон – это овеществленные, оформленные в часто фантастическую форму проекции. Это может быть проекция эмоции, или личностной роли, или состояния.

Точно так же и система отношений между элементами сна отражает (проецирует) некоторую систему отношений в пространстве психического и социального мира клиента. Если развить эту идею, то следует так же учитывать и возможность проецирования отношений буквально «соматического» плана, то есть конфликта между органами организма (сердце и печень, например). Поэтому основные техники работы со снами направлены на то, чтобы помочь сновидцу осознавать личностную проекцию.

 

Сюжеты сновидений как повод к личностной работе.

В центре внимания современной психотерапии находится работа с развитием личности клиента. В этом смысле в работе со сновидением нас интересует не тайна снов как физиологического процесса или как глубинного и таинственного процесса обработки информации. Нас интересует сновидение как материал для терапевтической работы, в центре которой находится личность клиента, его душевное саморазвитие. Это важное замечание требует особого комментария. Так как сны частично захватывают уровни личности, а частично захватывают уровни физиологического регистра, мы как терапевты, ориенированные на личностную работу, должны соблюдать деликатность и осторожность по отношению к самому материалу сновидения. Сновидение становится поводом для личностной работы. Для получения нового персонального человеческого опыта. Для восстановления или для обретения целостности. Но мы не должны забывать об интегрированной глубинной природе сновидения как феномена. Поэтому мы понимаем, что сновидение только повод для терапевтической беседы. Мы соблюдаем при работе со сновидениями два важных правила.

Первое правило. Во время работы с клиентом мы не меняем содержания и структуры самого уже случившегося сновидения. Так как такое изменение может при случайной комбинации символов и при повышенной внушаемости автора снов создать ситуацию «самовнушающей команды», когда самовнушение через символические шлюзы может быть адресовано тем отделам психики, которые управляют телесными процессами (здоровьем). Исключение составляет доигрывание оборванного сюжета сновидения, создание фантазии как продолжения сна. Внушающая функция такой фантазии не представляется рискованной по отношению к регуляции физического здоровья

Второе правило. Во время работы с клиентом соблюдаем принцип целостности. Если клиенту нравятся одни персонажи и не симпатичны другие, мы отдаем себе отчет, что это только разные символы, которые отражают бесконечно сложную систему связей между отдельными группами личностных, психических и физиологических процессов. Потому находим возможность дать гармоничное место всем символам и элементам сна. Не делим на подходящих (которых любим) и плохих (которых изолируем).

Соблюдение этих двух правил создает безопасную почву для творческих экспериментов.

Ожидаемый эффект от работы с сюжетами сновидений – принятие человеком своей телесности, доверие к своей интуиции, к разноплановости своего эмоционального опыта.

Особая задача, которую может поставить терапевт в работе со сновидениями – это ситуация, когда человек испугался сюжета и опыта собственного сна или рассматривает его как пророчество. В этих случаях детализированная работа с сюжетным материалом сна, в том числе использование методов экспериментирования с проекциями (о котором будет рассказано далее), значительно снижает тревогу и дает человека более свободным.

 

Техника работы со сном как с проекцией.

Для того, чтобы усилить реакцию, клиента просят рассказать сон «от первого лица» , как если бы он переживал его заново. Рассказывая сон таким образом, человек погружается в особое состояние. Частично это состояние похоже на погружение в иную реальность, в «трансовое» состояние. Клиент погружается в состояние, предположительно подобное тому, которое было при «просматривании сновидения». Но сейчас клиент бодрствует, и может осознавать свои чувства и реакции. Клиент сознает, что этот рассказ отчасти фантазия о сне, который был увиден когда-то. только подобие сна. Иногда рассказчик достраивает , фантазирует недостающие детали. Задача клиента – усилить и исследовать свои реакции. Воспользоваться материалом сновидения для того, чтобы осознать себя самого.

Терапевт может способствовать фокусировке клиента. Общее направление работы терапевта в такой технике должно быть характеризовано как директивное. Клиент погружен внутрь своей феноменологии, ему трудно обсуждать значения отдельных образов. Он погружен в переживание собственных образов. Терапевт может привлекать внимание клиента к отдельным деталям переживания, помогая фокусировке. Терапевту в то же время приходится быть сторонним наблюдателем, чаще всего терапевту не рекомендуется активно включиться, например, в диалог с одной из фигур сна. Терапевт как будто находится снаружи фантастического действа, разыгрываемого клиентом. И своим присутствием дает клиенту достаточно отваги для того, чтобы клиент мог встретиться с разнообразными переживаниями сна. Терапевт сохраняет любопытство и нейтралитет по отношению к любым фигурам сновидения.

Терапевт записывает сон дословно. После того запись сна позволяет последовательно переходить от фигуры к фигуре, создавая эпизоды погружения в чувства. В такой работе не меняется сюжет сна, но дается повод для углубления чувства. Основная техника – идентификация с проекцией из сна (с фигурами из сна). При идентификации клиент движется, как персонаж сна (человек, предмет, стихия), говорит с характерной интонацией, стремится выразить себя через спонтанный поток слов и выразительных движений. В этом эксперименте критика со стороны клиента по отношению к собственным действиям должна быть минимальной. Он может говорить полную чепуху. Усиление чувства, усиление телесного компонента переживания и движение, поиск характерного жеста, характерной интонации. Терапевт часто просит клиента произнести монолог от имени этого «персонажа». Терапевт следит за тем, чтобы возможность «выразить себя» получили самые разнообразные фигуры из сна. Часто самый незаметный в рассказе предмет дает повод к серьезному раскрытию чувства. Например, если клиент видит сон, в котором он входит в пустую комнату, где есть диван, можно предложить идентифицироваться с диваном, с полом комнаты, с дверью (если она была), со стенами и так далее.

Предпочтение стоит отдавать тем проекциям, при назывании которых больше энергии. То есть сильнее проявлены чувства и невербальные компоненты.

Для усиления фокусировки при работе с проекциями терапевт может попросить клиента нарисовать иллюстрации к эпизодам сновидения, или разыграть сновидение, используя предметы в комнате, например подушки. Если работа проходит в групповом контексте, терапевт может предложить построит композицию сновидения в физическом пространстве, используя участников группы для обозначения фигур сновидения. Это может быть очень зрелищное и креативное действие.

 

Изоморфемы: движение и слово в экспериментах со сновидениями

Клиент может двигаться в пространстве, усиливая телесность в переживании сна (во время сна тело сновидца было неподвижно, «отключено»). Клиент может более свободно пользоваться речью, чем это было во сне.

Обратные связи, которые получает клиент от мира, очень важны при проигрывании сна. Когда человек движется в пространстве, он может прикоснуться к предметам вокруг, может получить обратную связь от собственных мышц.

Это опыт обогащает клиента и добавляет детали в переживание сновидения.

Особую роль играет топологическая форма объекта (предмета) из сновидения. В предложенном Перлзом методе «идентификация с проекцией» кажется сначала парадоксом, когда человека всем телом просят показать, вжиться в предмет. Ведь очевидно, что анатомия человека не всегда удобна для точного копирования формы предмета. Наиболее интересные феномены возникают, когда человек ищет образ своего телесного действия для предметов протяженных (река, дом, дерево). Это буквально поиск новой формы движения. Новой формы телесного, мышечного образа себя самого. И новый образ собственного движения. Стоит различать «внутренние телесные переживания», которые возникают у субъекта при проигрывании образа («мне было комфортно», «внутри было напряжение» и так далее), образ «статической выразительной позы» (это именно то, что выразило идею образа»), и «образ движения в пространстве» (как движется, прикасается или нет к другим предметам, тип контакта при прикосновении: отталкивание, притяжение, захват и др, динамика движения, какие группы мышц включены и другое.

Можно наблюдать особый эффект, который возникает при идентификации и проигрывании роли «предмета» из сновидения. У субъекта часто создается впечатление, что слова и фразы о состоянии «сами собой» подсказываются ему «из глубины души». Огромную роль в этом процессе будет играть интонация. Ритм говорения, дыхание, внутренний настрой всего тела.

Следует различать при проигрывании «внешнее» и «внутреннее» отображение образа из сна. Внешнее отображение часто напоминает любительскую пантомиму. Субъект начинает внешними движениями изображать, обрисовывать объект. Как если бы он видел его со стороны. Такой эксперимент интересен, если надо актуализировать тему отношений между персонажами сна. И сделать эти отношения проекцией значимых для человека отношений.

Для пробуждения глубинных, возможно, вытесненных чувств и для фокусирования телесного процесса этот эксперимент имеет относительно мало смысла. Более ценен «глубинный» эксперимент, в котором субъект внутренне настраивается и начинает создавать, импровизировать текст, опираясь на интуитивное чувство формы.

По-сути, в таком эксперименте субъект имеет дело с так называемыми «изоморфемами» (термин предложил исследователь древних языков Андрей Сущевский для обозначения таких форм письменности и знаков языка, когда образ и слово еще не расчленены, в том числе в некоторых древнеегипетских иероглифах)

Изоморфемы лежат в основе иероглифической письменности и составляют область интимной связи знака, образа, тела и физической реальности, спроецированной в коммуникационное пространство.

 

Речь в экспериментах со сновидениями.

Это большая тема, так как особенности построения фразы и выбор слов клиентом находятся в зависимости не только от актуального эмоционального и символического содержания сновидения, но и от выбранной терапевтом формы работы. Например, если эксперимент со сновидением включает работу с проекцией сна, когда клиент говорит «от имени предмета», сами высказывания получаются высококонтекстуальные, многозначные, более адресующие к универсальным проекциям, к конструктам мифологического сознания. В них часто приоритетны описания состояний, и меньше эмоций. Если терапевт поддерживает диалог, большее место в высказывании займет выражение чувств и отношений.

Особую функцию играет сам по себе эффект порождения связной речи при психотерапевтической работе со сновидениями.. В снах, как правило, почти нет встроенных словесных посланий. Реплики героев сновидений редки. Основные отношения между фигурами сновидения определяются в визуально-пространственном поле. Без включения сообщений о ролевых отношениях или чувствах героев друг к другу. Та функция, которая в естественной жизни выполняется благодаря использованию речи и знаковых элементов в коммуникации, в сюжетах снов выполняется за счет того, что в композиции появляются причудливые и невозможные в реальности сочетания визуально-пространственных элементов. То есть функция речи выполняется через не-речевой канал. Когда в эксперименте человека просят рассказывать о отношениях героев сна, он вынужден рассказывать связный текст, возвращая в поле речи не-речевое событие. Это само по себе серьезное действие. Поэтому сам текст рассказа пересказа сновидения представляет самостоятельную ценность. Обычно при работе со сновидениями рекомендуется записывать текст рассказа полностью.

Другой важный эффект имеет место, когда человека просят сделать монолог «от имени персонажа сновидения». Связность текста, который порождает субъект при экспериментировании с образами сновидений, играет специальную самостоятельную роль для фокусирования процесса и прояснения структуры и границ фигуры. Дело в том, что речь как действие, само построение фразы подчинены привычным для субъектам законам. Речь это структурированная формально предсказуемая система использования знаков. В эксперименте, когда человека просят «войти в состояние» и идентифицироваться с образом сновидения, а затем начать монолог от его имени, создается парадоксальная ситуация. Визуальная система знаков, составляющая композицию сновидения, отражающее нечто, происходящее в глубинах души и тела человека, вынужденно дублируется, перекодируется в новый текст. Дополнительный к переживаемому опыту. Причем отображается с помощью родственной, но не тождественной, знаковой системы, то есть с помощью речи.

Человека просят «говорить от первого лица», выражая «идею» образа из сна. Человек начинает говорить, и привычка к оформленной речи заставляет его искать внутренние связи между переживанием, позой (телесным состоянием) и словом, которое выражает это состояние. Но известен эффект «самонастройки». Сама по себе выразительная речь требует от человека некоторой малозаметной перенастройки всего тела. Благодаря такой «двойной связи» происходит фокусировка актуального в момент «здесь и сейчас» переживания субъекта, ассоциативно базирующегося на образе из сновидения.

 

Пространственная композиция в снах и теория поля.

Фигуры сна как-то расположены в пространстве. Если мы сделаем в группе динамическую композицию, в которой фигуры сна будут заменены людьми, то создадим для участника удивительное креативное пространство. Для понимания сна необходимо охватить единым образом все отношения между фигурами сна в их динамике и смене эпизодов сюжета, и все фигуры. Один персонаж сна, вырванный из контекста, не дает нужного эффекта или, более того, наоборот, создает ложное впечатление о целостной картине. Эффект можно усилить, если фигуры будут двигаться, воспроизводя движения (перемещения) персонажей из сна. в индивидуальной сессии этого же эффекта можно добиться, раскладывая в пространстве подушки.

Примечательно, что эти фигуры не должны быть внешне похожими на композиции сна. Например. Нет смысла наряжать персонажей в костюмы. Они должны быть ЗНАКАМИ, которые оставляют самому сновидцу и тем, кто наблюдает эксперимент, свободу обращения с собственной фантазией.. помогают усилению переживания. Влияния знака движение и произнесенная фраза. Мешают, как ни странно, элементы визуальной иллюстрации. Примерно так же, как может мешать воспринимать сказку иллюстрация в детской книжке. Так как она начинает конкурировать со спонтанными «телообразами», которые переживает субъект.

 

Телесные эксперименты с образами сновидений.

Когда человек спит, специальные биохимические механизмы мозга обеспечивают относительную автономию работы зрительных и двигательных центров. Поэтому во время сна можно посмотреть, что бежишь по мокрому песку. Но ноги не устанут. В экспериментах при растормаживании соответствующего подкоркового центра наблюдалось, что люди (или животные)начинали двигаться во время сновидения в соответствии с воображаемым проектом. При телесном эксперименте с образами сновидения ценность и полнота переживания увеличивается, если подключить движение.

В телесных экспериментах мы обратим внимание на некоторые детали. При просьбе со стороны терапевта «подключить тело» клиент понимают такое предложении по-разному. Возможен вариант глубоко абстрактного подключение тела. Это чувствительность мышц, управляющих внутренними органами (прежде всего гладкие мышцы). Увеличивается внутреннее чувство, глубинное переживание образа. Например, человек говорит :»я океан… я осознаю и переживаю свою глубину…». Другой вариант усиления экспрессии тела связан с активным освоением физического пространства, с усилением и активизацией работы мышц корпуса, рук, ног (это поперечно-полосатые мышцы). Эта тема более передает движение, эмоции, направленность желания.. «Я море, я охватываю землю со всех сторон…. Я отрезаю острова один от другого.. я несу корабли…».

Какой из типов процесса более органичен для клиента в момент эксперимента – подскажет интуиция терапевта. Нам кажется, что с эмоциями, относящимися к области интерперсональных отношений, соотносится движение тела в пространстве. А с общим настроением соотносится «глубинная чувствительность». И это может предопределить модальность работы.

Обычно в эксперименте со сновидениями один из планов приоритетный. Иногда полезно сделать два эксперименты по поводу одного образа. И активизировать разные типы процессов, связанных с одной и той же проекцией. В первом случае – в большей степени чувства и динамика процесса. Чувство хорошей формы. Самодостаточность. Самонастройка процессов. Во втором случае на первый план выходит коммуникативная функция переживания. Соотнесенность с другими объектами, готовность к диалогу, эмоции и интенции в отношениях с внешним миром и с людьми.

Интегрирующие приемы, которые соединяют динамику интенции в пространстве и глубинные переживания, относятся к области игры с пространством. Например, построение пластической композиции в физическом пространстве, как иллюстрации образов сновидения. Например, с использованием методов групповой скульптуры. .

Во всех случаях терапевт и клиент в эксперименте добавляют нечто существенное, что помогает заново пережить и получить новые осознавания на материале сновидения. Это происходит благодаря тому, что во время реальной сессии разговора между клиентом и терапевтом включается новый параметр, именно движение в пространстве, которое до того было заторможенным во время «просмотра сновидения». Тот же текст сновидения, когда его рассказывает клиент терапевту, проигрывается в физическом пространстве, и это добавляет возможностей для понимания, переживания и для интерпретации.

Заметим, что образная часть (последовательность картинок в сюжете), или текст сна, при этом не меняются! По сути дела, добавка, которую получает человек, рассказывая терапевту свой сон, это эксперимент с движением и с телесной обратной связью, которую человек получает от пространства, когда он двигается.

 

Для чего рисовать сюжеты сновидений?

Некоторые авторы считают полезным рисовать сюжеты снов. Мы знаем по своему опыту, как трудно перевести увиденное в сновидении в рисунок. Но тем не менее некоторый эффект такая тактика дает. Именно в процессе подбора средств для выражения того, что по определению ускользает и невыразимо, работа ума помогает осознанности. Хотя некоторые люди с хорошей зрительной памятью рисовали сюжеты своих сновидений. Например, Сальвадор Дали сообщал, что несколько сюжетов картин с искаженными формами предметов он увидел сначала в своем сновидении. Похожую функцию выполняет выбор фигурок как иллюстрация к увиденному сновидению. Например, расстановка фигурок в песочной терапии.

 

Дополнительные замечания о « прерываниях» в работе со сновидениями

Некоторые авторы, вслед за Изидором Фромом, (в том числе С. Гингер) считают, что сон (сновидение) может быть понят как своего рода ретрофлексия. То есть в образах сна субъект встречается с теми желаниями, которые он не решился, не смог проявить в сознательной жизни. И направил их во «внутреннее поле», в поле своих сновидений. Этот взгляд восходит к базовым идеям Фрейда, относившим сновидения к явлениям «предсознания», или промежуточной зоны. По Фрейду, материалом для образов и сюжетов сновидения могут стать вытесненные из области сознания переживания или темы. Подсознания, с этой точки зрения, возвращает психике в форме образов вытесненный материал и делает его доступным интерпретации и пониманию.

Автору этих строк представляется, что кроме ретрофлексии может быть рассмотрен и вариант дифлексии. Это касается снов, материалом которых служат субъективно недооформленные переживания субъекта. Это явление «ухода в неопределенность формы» может быть отражением тревоги, которую субъект переживает при выходе из слияния, то есть при переходе субъекта по циклу контакта из внутреннего (субъективного) пространства в пространство физического и социального мира.

При выходе из слияния развивается тревога, и ресурсов субъекта может не хватить на то, чтобы сформировать проекцию из «материала» объектного мира. В этом случае образы носят выраженный фантастический характер. И становятся похожи на детские сновидения.

 

Работа со сном как с ретрофлексией.

Сон может содержать переживания, отвергаемые субъектом. Которые субъект ретрофлексивно направил «внутрь» своего пространства, и отобразил в топологическом соотношении образов сновидения. Работа с таким сновидение может быть направлена на идентификацию чувств.

Ж-М Робин предлагает действовать следующим образом:

Клиент рассказывает свой сон. После этого терапевт на преконтакте обсуждает с клиентом чувства, вызванные этим сном. Чувства, ассоциирующиеся со сновидением. Затем собирается информация о чувствах, которые клиент испытывает к терапевту. Ищется сходство этих чувств. На следующем этапе возможно идентификация персонажа из сна и терапевта. Проще всего, если в сновидении это окажется фигура человека. Вариант такой же «техники» поиск общности функции фигуры из сна и функции терапевта в отношениях с клиентом. На завершающем этапе клиенту предлагается действие – говорить прямо терапевту о чувствах, при этом терапевт остается «в роли персонажа из сна».

Другой вариант работы с ретрофлексией предлагает С.Гингер. Клиенту предлагаетяс идентифицироваться с персонажем из сновидения, затем произнести эмоциональный монолог. , обращенный к другому персонаджу сновидения. После этого терапевт просит найти клиента чувства, подобные только что выраженным, в отношениях реальной жизни. («Кому в своей жизни ты мог бы адресовать эти чувства?»)Эта техника называется «челнок».

Общее направление работы – идентифицировать ситуацию отношений во сне, извлечь сходное в отношениях к терапевту или в отношениях со значимым другим лицом.

 

Сон как интроект

Можно предположить, что в сновидении отразился интроект, если при пересказе сновидения клиент дает информацию о «принужденности», гнетущем ощущении. Иногда клиент сообщает о странности и удивитеольности чувств и образов. О своем переживании недоумения по их поводу. В таких снах клиенту трудно идентифицировать чувства. Зато есть много витальных переживаний. «Что-то происходит с неизбежностью, помимо моей воли». Есть что-то, что хочется вынуть из души и забыть. Иногда клиент просто старается «передать сон терапевту» как что-то чуждое, навязанное. Работа с таким сновидением может быть построена на идентификации переживаний и образов с отдельными фигурами из детства. Идентифицировать фигуру, которая создает послание «ты должен». Усилить это послание, создав контекст, когда клиент может повысить энергию и создать диалог с интроецирующей фигурой. Выразить свое отношение к этой фигуре. По сути, создается метафорическая композиция по мотивам и на тему сновидения. Которая затем разыгрывается независимо от сюжета сновидения. Чаще всего такая композиция будет возвращением к детскому опыту субъекта. В более редких случаях работа с такими переживаниями приводит к воспроизведению переживания психической травмы. И далее может быть построена на параллелях образов-воспоминаний из жизни и образов-цитат из сновидения. В этих случаях сновидение как текст рассматривается как попытка (незавершенная) со стороны психики освободиться от травматического опыта, переработать травму, освободиться от интроекта.

 

Сон как слияние

В таком сне вся душевная жизнь субъекта представлена в завершенных картинах. Напррмер, это могут быть ландшафты. Или космические пейзажи. Или сказочные сюжеты. Которая в целом отражает опыт субъекта, но не дифференцируется. В ней часто нет проявления эмоций. Сновидец просто наблюдает такие сны не без удовольствия. Эксперименты с такими сновидениями могут быть направлены на то, чтобы идентифицировать чувство. Прежде всего это техники «говорить рот 1 лица». Терапевт следует энергии клиента и предлагает усилить позу и добавить текст в тех эпизодах, где равномерность распределения энергии нарушена, где нет гомогенности. Усиление энергии создает базу для до-оформления фигуры.

Очень эффективны арт-техники в работе с таким типом снов. Создание рисунков-иллюстраций, или использование танца, пантомимы, или лепка, или даже создание музыки проясняют форму и создают материал для проекций.

 

4 сферы работы со сновидениями

В современной практике гештальта возможна работа со сновидением не только в техниках «внутренней феноменологии». В практике работы с образами сна как с проекцией главное в работе терапевта соблюдение нейтральности и фокусировка.

Но возможно более разнообразное отношение к сновидению. В терапевтической сессии может быть выбрана тактика активного отношения клиента и терапевта к воспоминаниям об увиденном клиентом сновидении. В этом случае сообщение клиента о сновидении рассматривается как информация, повод для осознавания того, что имеет место в терапии.

В практике выделяют 4 сферы работы со сновидениями и, в зависимости от выбора стратегии терапевта, сосредотачивают внимание клиента более на одной из «сфер».

1. в контексте отношений клиент-терапевт. То есть сон, или сообщение о сне рассматривается как часть контакта между терапевтом и клиентом. И информации о сюжете и форме, (феноменологии) сновидения обсуждается как повод к контакту двух людей. «Почему именно этот сон вспоминает клиент в данный момент, как сон отражает актуальность или дефициты контакта, как проецируются отношения клиента и терапевта в этом сне и так далее».

2. В контексте отношения клиента к себе самому, к проявлению своих чувств или фантазий.

3. В контексте незавершенных действий (в социуме, в отношениях с другими людьми)

4. Как «поле» для проявления чувств и проекций отношений. В этом случае каждый образ сна (завершенная фигура) и каждый сюжетный ход в композиции сна служат формой выражения и проявления актуального чувства или желания. Это работа с внутренней феноменологией, работа со сном как с проекцией.

В зависимости от выбранного направления гештальттерапевт фокусирует внимание клиента и выбирает «техники» и методологию. С точки зрения методологии, в рамках одной сессии (эпизода сессии) терапевту стоит придерживаться одной из 4 указанных сфер работы, оставляя остальные возможности в фоне. Смешение нескольких тем в одной сессии запутывает фигуры.

 

Сновидение как текст.

Когда терапевт «работает» со сновидением, это создает новый контекст в отношениях терапевта и клиента. Они имеют дополнительно текст, порожденный клиентом. Сам факт рассказа о сновидении является действием, вынесенным за пределы физического пространства сновидения. Это история, «анекдот», рассказ. Некоторые люди могут повторно пересказывать сон, воспроизводя интонацию и переживания, точно следуя тексту. Этот текст порождается ими в новых контекстах, но сохраняет форму.

В том смысле, что рассказ независим от контекста, он напоминает о сновидении как о поводе к рассказу. Но можно посмотреть и иначе. Этот рассказ о сновидении сам по себе есть компульсивно повторяемый поступок.

Если терапевт имеет дело с воспроизводящимся в памяти сновидением, с рассказом о нем, то он имеет в контакте с пациентом текст, порожденный пациентом. Этот текст, видимо, не стоит менять. Опыт показывает, что изменение формы сновидения может сыграть дурную шутку со сновидцем. Может сработать механизм обратного внушения. В этом случае человек получит, неожиданно для себя самого, гипнотическую программу, задевающую секретные и глубинные связи телесного и психического, задевающую интимную зону. Поэтому текст сновидения» стоит рассматривать как завершенный объект. Зато терапевт может делать разнообразные действия по поводу этого текста. Его нельзя менять. Как не стоит без нужды переделывать текст классического стихотворения из хрестоматии.. Но можно делать ассоциации. Искать параллели с социальной реальностью. («техника челнок»). Погружаться в соматические ассоциации этого текста, глубже активизируя переживания, закрепленные сновидением.

 

Сновидением на границе контакта между клиентом и терапевтом.

В снах есть много детского. И сновидения захватывают человека своей чудесностью. Сны это «подсмотренная картинка» работы сознания. Многие люди не запоминают снов. Сам механизм сновидения, механизм кодирования переживания в образах снов инфантилен (Фрейд, «Толкование сновидений»). Человек не волен в том, что именно ему приснилось. Сон может вдохновить или испугать. Рассказ об опыте сновидения в диалоге терапевта и клиента может стать поиском опыта новизны и свежести чувств. Стоит фокусироваться на новых чувствах, которые возникают в контакте клиента и терапевта во время обсуждения сновидения. Это и чувства и телесные реакции терапевта, и телесность клиента.

Другой аспект работы терапевта направлен на то, чтобы заметить важность самого послания от клиенту к терапевту, которое делает клиент, рассказывая о своем сновидении. Важно, кто, кому и когда рассказывает свой сон. По-сути, терапевт встречается с двумя персонажами – с человеком и с текстом (рассказом о сновидении), который порожден этим человеком. И содержанием беседы, встречи станет комментарий и отношение к этому тексту. Терапевт может выбрать – погрузиться вместе с клиентом в содержание символов сновидения или наоборот рассматривать сообщение о сновидение как иллюстрацию к сюжетам отношений, которые складываются между клиентом и терапевтом. В этом случае терапевт может на первый план поставить отношение к сюжету сновидения как «новелле с картинками», ставшей темой для терапевтической беседы.

Многие терапевты аналитического направления и гештальт терапевты предлагают рассматривать сон, если он приснился клиенту перед встречей с терапевтом, как персональное послании терапевту , сделанное в метафорической форме. И искать параллелей сюжета и сновидения и эмоций между терапевтом и клиентом.

 

Сон как незавершенное действие.

Так могут быть рассмотрены сны, которые много раз повторяются в похожих формах, и обрываются приблизительно в одном и том же месте по композиции. Как если бы в течении жизни механизм сновидений раз за разом пытался развернуть, завершить некоторую ситуацию и не находил форму. Возможно, в связи с такими снами можно говорить об эготизме или о наличии серьезного интроекта. Один из вариантов работы с такими снами – создание телесной метафоры сна и «доигрывание сна». Такая игра может делаться с выплеском большого объема аннигиляционной агрессии. И в ходе проигрывания субъект может получить принципиально новый символический и телесный опыт. Не стоит искать прямых параллелей между завершением ситуации сна и реальной жизнью. Сам по себе завершенный процесс составляет основу для осознавания. Можно рекомендовать обсудить отношение субъекта к пережитому опыту.

И ассоциации в связи с этим опытом.

 

Незавершенные сновидения

Незавершенные (прерванные) сновидения бывают разного типа. Прерванные сюжеты на фоне сильной иррациональной тревоги иногда стоит доигрывать, тот есть продолжать сюжет. Не стоит в фантазиях переделывать сюжет, создавая менее опасную ситуацию. Какой сон приснился, такой и есть. Не смотря на то, что развитие сюжета представляется опасным для целостности героя. Ведь это просто фантазия! В качестве культурного аналога можно вспомнить детские игры в «страшные истории».

Стоит иметь в виду, что после прохождения «архетипа» перехода картинка в обычных снах меняется. Поэтому субъект может рискнуть в игре принудительно завершить опасное действие. Причем в двух ролях – и в роли агрессора, и в роли жертвы. Например, вихрь затягивает киску. Сыграть роль «вихря» и роль «киски».

Конечно, не стоит искать непосредственных параллелей. Дать внимание, сосредоточиться на ИД-функции. Дать возможность пережить ощущения. Возможно, завершение цикла контакта будет заметно по релаксации. Внимание к параллельной работе вегетативной нервной системы (симпатики-ЯНЬ и парасимпатики-ИНЬ) и раскрепощению в мышечных напряжениях при этой работе.

 

Работа с полярностями.

В сновидениях часто можно в символической форме встретить проявление подавляемых или вытесняемых тенденций. Того, что наиболее сложно для осознавания в реальности. В том числе можно отдать предпочтение работе с полярностями. Например. в сновидении может проявиться тема, противоположная (полярная) привычной для субъекта. Например, в своей дневной жизни человек ведет скромный образ жизни, работает служащим. В сновидении он видит себя воином в отрядах Чингиз-Хана. Узник видит сны о свободе. Воспитанный мальчик во сне видит сюжеты про разбойников и пугается своих фантазий, противоречащих представлению о том, что хорошо и что плохо. Сон по принципу полярности может поддерживать тенденцию, важную для субъекта, но непроявленную или дефицитную.

Один из вариантов работы с полярностями, которая провоцирует осознавание техника «рассказать сон наоборот». Еще Фрейд указывал, что часто сновидение кодирует важное переживание, сложную тему не прямой иллюстрацией, а образом по принципу «контраста», его «противоположностью». Например, чтобы передать тревожную для субъекта тему денежного долга, сон выберет картину неизмеримого богатства. Сам факт «рассказывания наоборот» активизирует понимание человеком собственного отношения и осознавания оригинального материала сновидения.

 

Работа со снами и метафорами (сравнение подходов).

Метафоры похожи на сны. Метафоры бывают придуманные (составленные на основании культурной компетенции) или бывают спонтанно появившиеся (всплывшие сами собой из глубины сознания) . Если считать, что образы метафор (если это картинки), имеют то же происхождение, что картинки сновидений, которые «подобраны» некоторым гипотетическим «центром каталогов образа сновидений» особенно те из них, которые порождены как феномен «спонтанный» типа дневного сновидения. В метафорах сочиненных логически больше наслоения сопротивлений и социальной цензуры.

Метафора может рассматриваться как эмоциональный, символический энергетизирующий контекст, в котором человек черпает энергию для того, чтобы решить свою проблему.

Работа идет в двух контекстах одновременно, с переходом. Недостающие компоненты в одном контексте достраиваются в другом

В снах – одностороннее использование энергии – структура сна не меняется, только подача энергии (инструкция – в чем сон подсказывает тебе решение)

В метафорах, наоборот, может достраиваться метафора для поиска ответа в рациональной части или , на выбор, достраиваться рациональная часть по аналогии со сном. Существенно, что проработка в форме фраз, картинок, композиций, движений дает включение феномена «хорошей формы» и тем самым формирование гештальта и способствует осознаванию.

 

«Дневные фантазии по типу сновидений»

Искусственно созданные метафоры, воображения. Делятся на формально заданные на тему (индуцированные) или спонтанно появившиеся. Спонтанно появившиеся переживаются человеком как «неожиданные», не подвластные его воле. Метафоры, сочиненные на тему, могут напоминать картинку из виденного ранее рекламного каталога. Придуманные ценны тем, что даю сведения об актуальном круге ассоциаций. Спонтанные напоминают естественные сновидения. Это способ психики организовать информацию через механизм «целостной обработки». Их иногда называют «дневные сновидения».

 

Сны и мифологическое сознание.

Часто говорят, что в механизмах работы сновидения проявлены важные части мифологического сознания. Мифологическое сознание – особый тип обработки информации. Это способ мышления, в котором образуются многозначные контексты. А критерием достоверности или истинности становится не «объективная информация», а «хорошая форма» объекта или динамическая форма композиции в целом. Такой способ обработки информации относят к архаичным механизмам психики. Обработка информации в форме мифологического (и иногда метафорического) мышления имеет много преимуществ и много недостатков. Механизм такой обработки менее точный, чем современное «причинно-следственное мышление». Но зато мифологические приемы мышления обладают бесконечно большой емкостью и позволяет «упаковать» большие объемы разноплановой или неточной информации без редукции. Целостность вместо точности. Правда, такая обработка делает их при этом трудночитаемыми и многозначными. Тут приходится выбирать: ограниченность и точность или объемность и целостность, но зато и многозначность. Мифологическое сознание по механизмам обработки информации может быть сближено с «правополушарным» мышлением. Но было бы не правильно считать их тождественными.

Мифологическое (или метафорическое) мышление часто включается у человека как аварийный механизм при сильном стрессе, при болезненных состояниях, когда человек теряет способность сохранить ориентацию в информационном потоке. Мифологическое мышление является важным достижением в развитии психики ребенка в онтогенезе. Взрослые люди могут спонтанно регрессировать в области мифологического мышления при информационной или личностной перегрузке, или при сильном стрессе. Возможен и другой вариант включения мифологического мышления. Это целенаправленно использование (по своей воле) мифологического мышления в ситуациях, когда необходимо найти творческие решения или когда необходимо обработать большие объемы информации.

 

Парадоксы логики сновидения

В композиции сновидений рациональный наблюдатель может встретить много странного и противоречащего житейской логике. Часто именно противоречие «житейской и мифологической логики» создает повод для того, чтобы человек, который видит сон, испытал серьезное потрясение самим сюжетом сна. Испугался своего собственного текста.

Вот несколько примеров логики, очевидной для мира сказок и мира сновидений, но бессмысленной для рационального мира.

Агрессия и контакт: в житейской логике после совершения акта агрессии одним существом над другим происходит потеря, ранение, возможно, утрата. В логике сновидения мир целостен. Поэтому в нем чаще всего нет возможности совершить что-то, что приведет к утрате ресурсов. Они только могут перераспределиться!. Поэтому произведение в сновидении акта агрессии одного существа над другим результатом может стать реструктуризация системы и появление нового целостного образа, включающего важные качества двух предшествующих. Вот фрагмент из самонаблюдения мужчины 30 лет. « Несколько ночей мне снился сон, что в мою комнату входит устрашающий монстр и вызывает меня на бой. Я раз за разом просыпался на этом месте, от страха. Так как сознавал, что в этом бою точно проиграю. Наконец я дал себе слово досмотреть этот сюжет до конца. Во сне действительно пришел монстр, и я сдерживая страх двинулся ему навстречу, приял вызов. Как только я прикоснулся к нему рукой, картинка сна развалилась, и в сне появился следующий эпизод, в котором я был один на берегу текущей реки, с ощущением силы и движения в собственном теле. Утром я проснулся, чувствуя себя удивительно бодрым, впервые за последние 2 месяца. Это был выход из депрессии»

Поглощение: «мне снился кошмарный сон, в котором какой-то стальной холодный шар катился угрожающе за симпатичным существом, не имеющим формы, что-то вроде «перекати-поле»,

Ужасный внешний вид. Тут стоит вспомнить цитату из популярной песенки «на лицо ужасные, добрые внутри». Часто отвергаемая активность носит в сновидениях совершенно отвратительный для субъекта облик. Причем специфика отвратительности индивидуальна для уникального социального опыта субъекта. Чем сильнее социальный запрет, или чем выше страх перед собственной активностью, тем ужаснее. «ужасное привидение гналось за мной по коридору…» терапевт может предложить сыграть в пантомиме роль этого привидения, и вчувствоваться в те телесные, прежде всего двигательные феномены, которые станут доступны благодаря вживанию в этот облик. Затем стоит работать именно с полученными телесными образами. В мифологии эта композиция отражена в теме преобразования персонажа (иллюстрация, правда литературная, это чудовище из сказки «аленький цветочек»).

Покойники в снах . Присутствие в сюжете сна образов людей, о которых видящий сон точно знает, что они умерли, часто вызывают содрогание и катастрофические ожидания у видящих сны. Хотя в логике мифологического сознания контакты с существами, живущими в «ином мире», вполне возможны. Именно такие существа являются носителями важнейшей, часто архетипической информации. Маркировка их как представителей «иного мира» часто буквально может быть прочитана как маркировка сообщения :»то, что ты получишь благодаря нам, этого нельзя получить в социуме. Это информация от предков, или от твоего тела, или от твоей интуиции». Впрочем, известны правила, по которым стоит поступать при встрече с жителями «иного мира» . эти правила хорошо известны в мифологии. Не стоит есть пищу, приготовленную существами «того мира». И они не могут есть пищу «мира живых». Контакт с ними более уместен в специально оформленных помещениях, а не на открытом воздухе. Не стоит путать с этими скорее архетипичными эпизодами композиции снов, в которых человек видит образы ушедших из жизни близких людей. В этом случае скорее имеет место не логика мифологического сознания, а феномен «незавершенного действия».

 

Культурные аналогии. Источники образов сновидений.

Автор считает полезным сделать несколько замечаний относительно источников образов снов. Сознавая, что тема безгранична. В том числе остается открытой проблема связи мифологии, сказок, снов, архаических ритуалов и спонтанных фантазий. Сновидение дает место для символов архаического типа, в безопасном внутреннем пространстве души, открытом для креативности. Образы, найденные в этом сне, не могут быть однозначно перенесены в социальное пространство, или в пространство физического мира. Часто это те образы и сюжеты, которые Юнг относил к архетипическим. Но они позволяют субъекту оформить тревогу, создать форму, доступную и удобную для символической обработки информации.

Отдельную группу сновидений составляют сны, в которых субъект буквально «видит» в картинках отражение и динамику своего телесного состояния, то есть проекцию работы внутренних органов или соматических системам. Образная кодировка таких сновидений иногда достаточно прозрачна. Можно найти материалы для понимания содержания таких метафор в традиционной китайской медицине (символы «энергетических каналов»). Например, напряжение в области печени может быть закодировано сновидцем в образе растущего зеленого дерева. Или может быть закодировано словом, фонетически звучащим как «печень». Работа с образами таких снов требует деликатности, так как образы могут имеют связь с механизмом соматической регуляции. В этом случае эксперименты с образами могут дать непосредственный результат не только в области душевной жизни, но отразиться на соматике.

Символика образов этих снов сравнительно мало изучена, и сам механизм «проецирования» носит заметный архаический характер. По сути, это те же проекции. Только они не привязаны к материальному (пространственно временному) миру.

Общее направление работы со сновидениями – переход от энергии внутреннего пространства к проявленности во внешнем пространстве. Эта направленность иногда называется «челнок». Подобно челноку в швейной машине, субъект в своей исследовательской работе будет задевать то внутреннее пространство то внешнее. Осторожность по отношению к сну требует, однако, следующей тактики. Стоит искать в обыденной жизни эпизоды, по эмоциональным темам, по чувствам похожие на сновидения. И сделать эти переживания более осознанными. Но не стоит разрушать сна, ради того, чтобы найти в нем подобие чувства обыденной жизни. Иными словами, стоит использовать образы сновидения для обогащения реальности. Но не стоит использовать образы реальности для обогащения снов.

 

Метафоры сновидений. Некоторые распространенные сюжеты сновидений.

Рискуя оказаться в дурной кампании толкователей сновидений, все-таки рискнем перечислить некоторые характерные или распространенные образы, встречающиеся в сновидениях. И ожидания по поводу проекций, «привязанных» к этим образам.

Несколько теоретических замечаний по поводу метода формального анализа образов.

Образы сна могут быть выбраны по «материальным» и по «поэтически- ассоциативным» параметрам. «поэтические», или знаковые ассоциации уникальны. Зато материальные параметры достаточно стабильны. Например, растение в материальном мире имеет следующие параметры: оно обладает жизнью, растет, развивается, занимает место в пространстве. Оно курирует с помощью завоевания пространства и вытеснения соседей, Растение не может двигаться, в отличие от животных. Зато может менять форму, заращивать ранения, восстанавливать утраченное, в разные периоды жизни иметь различные размеры, выращивать листья и цветы, отделять от себя плоды и так далее. Растения в снах часто отражают буквально витальную работу тела. В переносном или в прямом смысле «заращивание раны» может быть выражено как фантазия о дереве, отращивающем новые ветви на месте засохших или отрубленных.

В проекции образы растений в плане ИД скорее отразят тему работы внутренних органов, телесные переживания, в плане функции ПЕРСОНА скорее тему саморегуляции, роста, адаптации.

Животные, в отличие от деревьев, обладают подвижностью. Могут перемещаться в пространстве. Манипулировать с объектами, проявлять чувств или намерения. Но они не могут отращивать утраченные конечности, менять форму и так далее. Заметим, что «животное, меняющее форму» – это опасный оборотень, символ иррационального и ужасного.

В проекциях идентификация с животным скорее позволит выразить силу, активность, направленность действия, эмоции. Это будет ИД функция в аспекте движения и намерения. В аспекте функции ПЕРСОНА тему роли (подчинение или доминирование).

Если мы выберем тему стихийных явлений, например, буря, ветер, извержение вулкана, поток воды, то ситуация меняется. Эти проекции скорее дадут материал для того, чтобы передать тему состояния, настроения. Но мало пригодны для того, чтобы поддерживать тему выбора, или тему эмоций. В плане ИД это поддержка состояния или настроения, поддержка аффективной сферы, без детализации. В плане ПЕРСОНА это максимально развитые проекции, отражающие инфантильные способы контакта с миром. «Я как ураган смету все на своем пути».

Интересную группу составляют в снах предметы, которые созданы руками человека – мебель, автомобили, картины. Эти проекции содержат тему «культурная компетентность», социальные требования, намерения, роли. В значительной степени они поддерживают функцию ПЕРСОНА. «Кто я такой? Какая роль у меня здесь? Зачем я тут нахожусь?» вот вопросы, которые поддерживаются в этих проекциях. Тема опыта. Тема знания, наблюдения, отношение к происходящему.

В экспериментах со снами видно, что чем ближе к теме стихийности, тем больше проявляется витальной энергии. Но меньше представлена форма, в которой эта энергия существует.

По мере усложнения формы, приближения ее к человеку, энергия все больше оказывается связанной в рамках формы. Что это значит? Например, в стихиях много витальной природной силы, но коммуникационные стратегии очень примитивные. Стихия мало что может создать. Она скорее может породить форму. Если мы перейдем к более «оформленным» метафорам, то видим, что формы коммуникации становятся сложнее и искуснее. На место примитивному выплеску силы приходит искусное действие. Возможно, суммарная энергия та же самая, но форма ее организации гораздо сложнее, поэтому внешние проявления боле сдержанные и искусные.

Почти очевидно, что при депрессии, или в ситуациях затруднения субъект и в метафорах, и часто в снах будет выбирать более примитивные по форме образы, так как они, как ни странно , требуют меньше энергии!

Поэтому при экспериментах со снами терапевту можно быть внимательным и стоит обратить внимание на материальные возможности разных объектов окружающего мира, которые могут стать образами, персонажами сна. Механизм сновидения обычно достаточно конкретен, и чаще всего подбирает картинки по реальным, а не по поэтическим параметрам.

Хотя возможны и не-материальные, то есть «Знаковые» использования картинок. Этот материал подробно проиллюстрирован в работах Фрейда о символике сновидений.

 

Кодировки образов и метафор сновидения.

Особая тема – кодировка разного типа переживаний в сновидениях. Опытный наблюдатель или экспериментатор может заметить, что разные по классам образы снов отражают разные механизмы прерываний, которые наблюдаются в Гештальте. И разные классы образов «пригодны» для разного типа переживаний.

Источник таких приоритетов и ограничений очевиден. Топология образа и здравый смысл подсказывают возможности, которые могут быть реализованы с помощью разных по классу образов. Например, животные могут двигаться, не могут говорить, зато могут быть сильными или слабыми, робкими или смелыми, вступать в отношения, обладать желаниями. Поэтому образы животных «удобны» для того, чтобы передать чувства и желания. Растения – деревья, цветы – не могут двигаться. Но они могут расти, развиваться, заполнять собой пространство, влиять ан него. Изменять свое тело. Образы растений удобны для того, чтобы отразить тему живучести, настроения, состояния, физические аспекты развития, символы, связанные с жизненным путем. Читатель может согласиться, что ветка у дерева, если ее сломать, отрастет, а оторванная в драке лапа у животного – нет.

Не развивая дальше тему, отметим еще разницу между искусственными объектами, которые сделаны руками человека, и естественными природными ландшафтами и объектами. Они по-разному передают чувства. Чаще оценки и мнения могут быть выражены от имени предметов, сделанных руками человека. А трудно выразимые эмоциональные состояния скорее будут выражены природными, естественными феноменами. Например, выразить тему аннигиляционной агрессии «удобно» с помощью образа вулкана или стихии ветра. И так далее.

Кроме того, стоит обратить внимание на традиционную метафорические проекции отдельных физиологических систем. Подробно эта тема разработана в символике китайской традиционной медицины У-СИН. Пять групп каналов составляют «звезду». Тема «печень» (эмоциональная проекция – агрессия, ярость) проецируется в фантазиях и образах растущего дерева, зеленого цвета, растительности. Тема «легкие» (эмоциональная проекция – печаль, тоска, облегчение) проецируется в образах пещер и коридоров, движение воздуха, сквозняки. Тема «селезенка» (эмоциональная тема слезы, неуверенность, обида) проецируется в образах земли, коричневый цвет, глинистая почва и др. Тема «сердце» это красный цвет, активность, душевное тепло, любовь, огонь, горящий в темноте, пламя костра. Тема «почки» это синий цвет, страх, расслабленность, стабильность, образы текущей воды, море, река. Опираясь на эти символические «словари», можно делать некоторые гипотезы о физиологической поддержки эмоциональной сферы, по проекциям в сновидениях.

 

Культурные традиции и образы сновидений

По-видимому, людям из разных культур снятся разные по форме сны. В сновидения попадают универсалии и атрибуты актуальной культуры. Вперемешку с универсальными символами. Например, в наше атеистическое время людям гораздо реже снятся «черти», чем впечатлительным особам 19 века. Сейчас их с успехом заменяют хвостатые серые животные, типа крыс. Хотя в глубине душевной жизни переживания людей из разных культур сходны. «картинки», которые сновидение выбирает для того, чтобы построить сюжет, отчасти обусловлены культурным опытом человека, отчасти – мало изученными врожденными механизмами образования формы. Часть из образов имеет источником очень ранний детский сенсорный опыт субъекта, отложившийся в памяти. Возможно, именно в этом раннем опыте источник универсальности образов сновидений.

После знаменитой работы Фрейда «Толкование сновидений» (1899) стало общепринятым мнение, что тайну образов сновидений надо искать в области инстинктивной психической жизни. Вытесненные или непроявленные импульсы и желания проявляют себя в зашифрованном виде в картинках снов. Сновидения сохраняют «детские» механизмы выбора образов, поэтому в своих взрослых снах субъект может встретиться с инфантильными фантазиями и формами. В том числе это будут инфантильные сексуальные символы и фантазии, так как телесная импульсивная жизнь ребенка не разделена с сексуальностью.

Фрейд предложил простую классификацию для инфантильных сексуальных образов. Символика «мужской» сексуальности – все предметы, которые носят вытянутую форму. Это башни, маяки, кинжалы, карандаши, трубы, строительные конструкции… «Женское» начало представлено символами и формами предметов охватывающих: кастрюли, озера, мешки, сумки, пещеры…

До Фрейда столетиями любители толковать сновидения пользовались готовыми «сонниками» – списками образов, которые надо было читать как «словари». Например, увидеть во сне покойника – к здоровью, зубы выпали – к болезни и так далее.

Юнгианский подход к сновидениям расширил возможности. Юнг предположил, что кроме индивидуальных психических импульсов и желаний, в снах и фантазиях проявляются универсальные конструкты человеческого сознания – архетипы. Он предложил рассматривать мифы и сказки как косвенный материал, с помощью которого по аналогии можно расшифровать архетипические образы и сюжетные ходы сновидений. В связи с этим терапевту необходимо иметь определенную компетентность в истории культуры и в мифологии.

Гештальт предлагает отказаться от каталогов и интерпретаций образов и следовать за живым актуальным переживанием субъекта. Субъект либо рассказывает о своем сне, переживая отношение со сном, либо погружается внутрь сна, идентифицируется со сном.

Итак, либо интерпретации образов сновидений как символов, с опорой на культурную традицию. Либо растормаживание тела и речи и проживание образов в реальном пространстве и времени. То, что «проявится» в этой игре – и будет содержанием сна.

Культурная традиция и опыт психотерапии часто понимают сон как послание. После «расшифровки» сон снимается эмоциональная нагрузка, и материал интегрируется.

 

Работа со страшными снами.

«Страшные» сюжеты часто становятся поводом для переживания. Выделяются несколько вариантов таких снов. Это сны с опасными или пугающими сюжетами, где с главным героем или с героем снам происходят опасные вещи. Например, его кто-то преследует и хочет совершить над ним насилие. Или это сны, в которых сновидец становится свидетелем неприемлемого для него агрессивного или мучительного события. Иногда пугают сны, в которых с близкими людьми происходят неприятности. Или во сне происходит что-то бесформенное, но остается ощущение ужаса. Часто в страшных снах сновидец просыпается в момент, когда почти готово совершиться насилие, где он в роли жертвы, в момент наивысшего напряжения сил. Или во снах субъект может встретить странные фигуры из детских страшилок – например, оживших покойников. Воспоминание о таких снах само по себе пугает, часто такие сны рассматриваются субъектом как пророчества.

Как ни странны сюжеты этих снов, образы таких снов можно рассматривать как обыкновенные проекции. Нет опасности в том, чтобы сыграть опасного персонажа (или аморального персонажа) более того, можно ожидать, что чем он «опаснее для сновидца», тем больше в нем аккумулировано энергии. Иными словами, выше напряжение внутреннего конфликта, породившего ретрофлексию. Несколько физиологических комментариев: очевидно, что тревога в момент страшного сновидения высокая, и человек просыпается. Это может случиться либо при наличии эмоционального фона (незавершенное действие), либо при астении. Поэтому «страшные» сны снятся при заболевании (соматическом) или стрессе эмоциональном, когда происходит соматизация тревоги.

 

Некоторые замечания по сюжетам страшных сновидений

Сны с подавляемой агрессией (в китайской медицине природу этих снов приписывают каналу печени) которые раскрываются как проекция запрещенной агрессии. Чем сильнее запрет – тем ужаснее облик появившегося во сне персонажа. Техника работы: присваивать физическую активность, способ действия, присвоить не образ, а чувства и стратегию, потребность. Не присваивать персональную часть проекции.

Здесь требуется некоторый комментарий. «ужасный» образ, который собственно и пугает сновидца, кажется ему отражением его собственных социальных фантазий. Субъекту иногда трудно принять идею, что степень «ужасности» персонажа целиком определена степенью соматического напряжения. Чем сильнее протребность по «психической абсолютной величине», по степени «витальности», тем ужаснее персонаж по физическим подробностям. При сильном стрессе (страхе, тревоге) задета телесность, человек регрессирует, и вспоминает свой ранний соматический опыт.

Тема ужаса – тема снов, которые китайцы приписывают каналу почек. Это часто темы захватывающих, поглощающих фигур. Или темы разрушения, разрывания, размельчения («Соответствие «женским» и «мужским» архетипам). Создается впечатление, что человек буквально видит иллюстрацию к своим физиологическим процессам. Чаще всего такие сюжеты символически расшифровываются как половой акт или как акт рождения..

Можно говорить о трех архетипах страшных снов:«переход», «феминность», «маскулинность». И двух видах агрессии в ее первичных формах: процессы ассимиляции – диссимиляции.

В любом случае, в «архетипических» страшных снах в большей степени материал физиологических процессов, чем проекции эмоций. Поэтому не стоит искать буквальные в плане чувств «социальные параллели» (техника «челнок»). Стоит больше давать внимание типу физической активности, движению в пространстве. Часто тревога дает основу для дифлексии, и субъект не решается начать движение. Он «видит» изображение (картинку) или слышит звук, но не может дать себе пережить энергию в телесном, двигательном плане, теряет чувствительность. Имеет смысл возвращать внимание к телу, используя техники замедление темпа и усиление движения, техники повторение и амплификации.

.

Сложности и акценты для терапевта при работе со страшными снами:

А. Терапевт пугается страшного персонажа из сна клиента и начинает с ним бороться, как с живым, поддерживая «хорошего» персонажа

Б. Терапевт невнимателен к жестам. Нужно обеспечивать точную телесную копию движения и нагрузки на тело при работе со сном. Смена типа движения часто меняет тип символа и тип процесса.

С. Во сне есть все элементы. В том числе полярности . Стоит искать противоборствующие стороны, которые действительно конфронтируют на физическом плане. И разыгрывать из них сценку. При напряженных чувствах, тревоге именно противоборствующую пару трудно найти. Терапевт может ответить себе на вопрос: «Кто делает это опасное с героем и каким именно физическим способом»

Д. Терапевту бывает сложно поверить в тотальность физического переживания, которое провоцируется образами страха. Он хочет «облегчить» судьбу пациента при игре.

Е. Доигрывание сна – это доделка на физиологическом плане того, что не доделал организм в тот момент, когда просматривал сон. Основная техника – перевод тревоги в действие.

Ж. Сам факт проговаривания сна другому человеку или рисунок сна отчасти возобновляет (восстанавливает) переживание и погружает субъекта в трансовое состояние. Надо учитывать, что клиент отчасти гтов отдать Эго-функцию терапевту при работе со сном.

 

Ясновидение во сне.

Часто участники групп задают вопросы о феноменах, похожих на видение будущего в сновидениях.

Некоторые авторы отмечают, что ясновидение невозможно полностью отрицать, в том числе на это указывает Кэмпинский при обсуждении феноменов «дежавю»..

Инфантильность в механизмах сновидения описана Фрейдом. Поэтому не исключены и факты «особого типа», правда, следует считать их крайне редкими, и отдавать на практике предпочтение материалистической работе с проекциями. Известно, что в возрасте 4–7 лет дети часто обладают удивительными способностями к получению и обработке информации, которые мы можем назвать «экстрасенсорными». То есть выходящими за пределы измеряемого или объяснимого в рамках стандартных сенсорных систем восприятия. Например, в играх с перевернутыми картинками дети одаренные могут в азарте игры «догадаться», какая картинка скрыта (перевернута), хотя видна только изнанка. Автор был свидетелем сценки на даче, где 6 летний мальчик подошел с мамой к дому, вдумчиво посмотрел на калитку лдома и сообщил маме, что «тетя Маша тут приходила», пока мы ходили в магазин. Он ее «видел».

Гауэн (1972) указывает в связи с изучением одаренных людей, что экстрасенсорное восприятие является важной чертой людей этой категории. Т учителя начальных классов давали описания случаев экстрасенсорного общения детей (цит. по Кэрол Тэкес «Счастливые родители одаренных детей»№ в сб «Одаренные дети» М. Прогресс, 1991)

(Gowan J.C. 1972 Development of the creativeindividual. San Diego Knapp)

Мы вполне можем ожидать подобный механизма в работе сновидения. Ясновидение и переживания, связанные с вероятностью ясновидения, пугают клиента. Поэтому часто темой обсуждения становится не содержание сна или переживания, а страх по поводу факта этого переживания.

Страхи маленьких детей обычно лишены реализма. Родителям выросших шестилеток обычно трудно понять, почему они боятся львов или тигров, а вовсе не автомобилей, которые представляют для них большую реальную опасность. Для одаренных детей характерны преувеличенные страхи. Поскольку они способны вообразить множество опасных последствий.. они также чрезвычайно восприимчивы к неречевым проявлениям чувств, окружающими и весьма подвержены молчаливому напряжению, возникающему вокруг них». И будут преобразовывать это в образах сновидений.

«в действительности мы так мало знаем о биохимии и электрической активности мозга, что было бы непростительным легкомыслием отвергать возможность телепатии или ясновидения. Пусть даже они и находятся на периферии внимания большинства ученых, занимающихся эмпирикой».Подкрепив наши наблюдения цитатой, отметим, что в практике случаи ясновидения во сне очень редки. Гораздо чаще субъект считает ясновидческим сон, в котором содержится страстно ожидаемое событие. Или информация, известная человеку, которую он вытесняет. Или человеку прозе интерпретировать свой опыт как мистический, чем пережить контакт с реальностью своих чувств и переживаний. Например. Такие сны, которые понимаются сновидцем как предвестники событий, чаще оказываются отражением вытесненной информации, или прозрачной проекцией известных фактов или отражение надежды, мечты или опасения.

Кроме того, срабатывает эффект «самонастраивающегося пророчества».

В этих случаях можно рекомендовать работать со снами как с проекцией.

 

Приложение 1. Некоторые эксперименты для индивидуальной и групповой работы со снами.

 

Ниже предлагаются варианты экспериментов, которые были в разное время предложены участникам терапевтических групп, посвященных исследованию сновидений.

1. Расскажите сон от первого лица. Далее можно выделить наиболее «энергетизированные» элементы сна. Последовательно идентифицироваться с каждым «объектом» из сна, произнести монолог. Важно , чтобы в этом эксперименте соединились в целостный динамический образ телесные движения, переживание, словесные ассоциации и общее ощущение единого целостного «потока». Осознать эмоцию и мотив, связанную с этим персонажем сновидения. Обязательно проиграть три или более персонажа сна, для создания комплексного опыта. Признать свои переживания как свой персональный опыт.

2. Расскажите сон от первого лица. Последовательно идентифицироваться с каждым «объектом» из сна, произнести монолог. Осознать эмоцию и мотив, связанную с этим персонажем сновидения. Возможно, сделать небольшие диалоги между участниками сновидения. Затем сфокусироваться на своих переживаниях (присвоить переживание) и сохраняя контакт с этими переживаниями, выйти из мира сна и перейти из мира сновидения в «реальную» жизнь. Найти проекцию этих отношений и чувств, которые были проявлены при экспериментировании с образами сновидения, в событиях и отношениях с реальными людьми в «дневной» жизни. Это действие называется «челнок». (по С.Гингеру)

3. Выберите фрагмент сна и нарисуйте его. В паре выберете 2 «персонажа» из сна. Вылепите из партнера, как из глины, одного из персонажей вашего сна. Это может быть движущаяся скульптура. Взаимодействуйте с этой фигурой, действуя от имени второго персонажа. Поменяйтесь ролями – теперь вы сами сыграете ту роль, которую играл ваш помощник, он сыграет второго персонажа вашего сна. Важно почувствовать, как вы переживаете свое движение в присутствии другой фигуры

4. Работа в группе. Участник группы рассказывает сон терапевту и делает свою индивидуальную сессию. Каждый из слушателей во время наблюдения сессии выбирает три или более «персонажа» из этого сна и делает свои рисунки. Затем в парах рассказать партнеру про этих персонажей, и свои рисунки представить как свою собственную метафору. Проиграть этих персонажей от первого лица. Осознать, какие ваши чувства оказались отражены в ассоциациях к рассказанному другим человеком сновидении. (такая персональная работа позволяет дать место большому количеству персональных ассоциаций)

5. Работа в группе. Выбрать фрагмент сна, рассказать и построить из предметов и людей пространство сна. Попробовать как можно было бы существовать в это пространстве, какие осознавания. Тому, кто рассказывает свой сон, может быть интересно заменять собой по очереди участников, которые «исполняют роль» разных персонажей сна и действовать (в том числе говорить) от их имени.

6. Вспомнить фрагмент сна. Нарисовать картинку, которая иллюстрировала бы этот фрагмент, выделить в ней 2-3 персонажа. Идентифицироваться с каждым из образов, поговорить от первого лица, рассказать о себе, показать свою позу. Найти соответствие этих ролей как проекций ролей в обычной жизни («челнок»)

7. (вариант техники) – при «говорении от первого лица следить за тем, чтобы использовалось «отглагольное» слово, соответствующее действиям. Например, текст: «Я красивый песок…» – это «визуальный текст, описывающий внешнее описание. Сравни с текстом: «Я – песок, уходящий из-под ног, запечатлевающий следы…» В этом случае человек словами передает само движение, процесс.

8. Вспомнить фрагмент сна. Нарисовать картинку, которая иллюстрировала бы этот фрагмент, выбрать 2 объекта, и нарисовать самого «сновидца» на той же картинке. Отметить его какой-то точкой или знаком. Полезно выбирать для упражнения не животных или людей, но предметы или части пространства (Стул, стена, пол). Сделать представление «от первого лица» от имени этих персонажей. Перечень вопросов: «Кто я, какой я, какими качествами я обладаю, к чему я стремлюсь, что я делаю в этом сне». После представления каждого из персонажей провести диалог, где каждая фигура выражает отношение (« как я отношусь к каждому из персонажей, в том числе сновидцу»). Сновидец проводит диалог по-очередно обращаясь к каждому из этих объектов. В диалоге выразить отношение к ним, затем сыграть роль этих объектов, ответить «сновидцу». Обращаться обязательно прямо к персонажу, и «на ты», сыграть диалог между ними.

9. То же, но затем сделать проекцию на реальную жизнь – какие эмоции и мотивы становятся заметными, актуализируются в связи с возможностью диалога с этими персонажами из вашей реальной жизни.

10. Вспомнить фрагмент сна, рассказать партнеру. Выбрать одного персонажа, описать его – как он выглядит, как действует. Это может быть предмет или живое существо. Слепить из партнера эту фигуру, а затем невербально взаимодействовать с этой фигурой, создав что-то вроде кинематической скульптуры или танца. Осознать, на кого похожа эта фигура, на какую собственную роль в жизни похожи мои собственные движения, выражающие (символизирующие) отношения с этой фигурой вопрос: «кто она для меня…».

11. Вспомнить фрагмент сна, рассказать партнеру. Выбрать одного персонажа, описать его – как он выглядит, как действует. Это может быть предмет или живое существо Показать невербально это существо. Сыграть пантомиму, добиваясь максимальной выразительности тела и «правды движений изнутри». Начать произносить звуки, поддерживающие и усиливающие это движение. Продолжать двигаться в это роли, параллельно называя свои движения словами. Например: « Я протягиваю руку, я выражаю эти агрессию, желание», или «я пугаю» или « я собираюсь обнять кого-то», или «мои руки отталкивают нечто». И дополнительно развивать и уточнять эти движения, осознавая их смысл. Осознать свои отношения к окружающим людям и окружающему миру из состояния, соответствующего этой роли. Осознать место и роль этих переживаний в своей жизни.

12. Взять фигуру из сна, долго повторять ее движения, наращивая темп и силу, (партнер поддерживает голосом этот темп), осознать, каков характер этих движений, что они выражают (сказать голосом, какое слово возникает в душе). Это техника «Амплификация», или «Усиление с фокусировкой»

13. Такой же ход (выбор фигур и диалог) сделать, исходя из готовых картинок, которые могли бы рассматриваться как фрагменты сочиненного сна. Сочините сон, который мог бы присниться Вам. И найдите смысл того, что происходит в этом сочиненном сне, для Вашей жизни.

14. В группе клиент рассказывает свой сон и делает индивидуальную работу, используя технику «амплификация проекции». Во время сессии, после того, как клиент делает монолог от имени одного из персонажей, он по просьбе терапевта выбирает одного из участников группы как «хранителя». Хранитель запоминает основной текст и важные движения из тех, которые присущи этому персонажу. Таким образом получатся в группе несколько «хранителей». В конце сессии участники группы по очереди возвращают тому, кто работал с своим сновидением, зарисовки его персонажей, а сам клиент смотрит и имеет возможность интегрировать опыт

15. (работа в парах) Построить из другого человека, как скульптуру, фигуры собственного сновидения.

16. Клиент и терапевт могут сделать совместное погружение в сон. Клиент лежит и с закрытыми словами рассказывает сон, а терапевт возвращает ему, как эхо, отдельные фрагменты текста.

17. «Антисон». Работа в парах. Расскажите сон последовательно. Выберите и запишите списком все существительные, прилагательные и глаголы. Найдите антоним (противоположность) для каждого слова. Расскажите новую историю (сон), который состоит из этих новых слов, вашему партнеру.

18. расскажите свой сон несколько раз, каждый раз от имени нового персонажа из сновидения. Например, Вам снится, что «вы заходите в лесу в незнакомый дом и заходите посмотреть, как он устроен. В прихожей видите большой камин.». Расскажите сюжет сна от имени леса, от имени дома в лесу, от имени камина в этом доме. Сюжет получатся несколько различающиеся, и станут лучше понятны эмоциональные акценты.

19. Терапевт, клиент и группа могут построить сон как пространственный объект, используя подручные материалы. В этой композиции участники группы будут играть часть ролей. Получится сон как динамическая пространственная проекция. Затем работать с этой проекцией.

20. Записать текст сна, просить говорить от первого лица последовательно или случайно от имени всех упомянутых персонажей или фигур сна. Осознавать проекции (не обязательно делать челнок, достаточно осознавать и принимать развитие чувств и движений тела в рамках этих проекций)

21. В группе из 3-х человек 1 человек рассказывает сон, два других – говорят о тех личных ассоциациях, которые были важны для него и возникли по поводу рассказанного сна. Сам сон при этом не комментируется и не интерпретируется.

22. Тема «сон как послание». Участники могут сделать эксперимент: вспомнить свой сон, и представить его себе как образ, прямо перед собой, на пустом стуле. Клиент обращается ко сну с вопросом: «Сон, зачем ты пришел ко мне?». Клиент становится сном и отвечает сам себе. Так происходит диалог между клиентом и его сном.

23. Юнгианские терапевты предлагают сделать «картину на песке». Выбрать фигурки и расставить их на песке, иллюстрируя сновидение.

24. Вспомнить фрагмент сна. Нарисовать картинку, которая иллюстрировала бы этот фрагмент, выбрать 2 объекта, сыграть диалог между ними. Как первый относится ко второму, какие чувства испытывает, какие потребности и ожидания в связи со вторым…Как они относятся друг к другу. В паре возможно распределить роли и попросить второго участника пары подыграть , взяв на себя исполнение одной из ролей.. Спроецировать диалог на реальную жизнь, найти проекции и соответствия. С кем Вы ведете диалог в реальной жизни. С кем развиваете отношения такого типа. Что Вы хотите от него получить…

25. И в заключение можно вспомнить предложенную однажды Фр Перлзом технику , которую можно было бы назвать техникой «экзистенциального осознавания». Клиент проговаривает свой сон от первого лица, и после каждой фразы останавливается и серьезно произносит « И это мое существование!» и осознает, что значит для него в контексте его жизни такое заявление.

 

Приложение 2.Несколько экспериментов из семинара по развитию творческой фантазии

 

Эти эксперименты нацелены на то, чтобы восстановить целостность символического, эмоционального и телесного опыта. Поэтому в заданиях много внимания уделено движению и диалогу.

Эксперимент 1. Выполняется в тройках (клиент, терапевт, наблюдатель)

Вспомните фрагмент сна или фантазии и нарисуйте его сюжет. Посмотрите на Ваш рисунок и выделите 2-3 объекта. Расскажите о них, затем поставьте рядом с собой стулья, на стулья можно положить подушки. Клиент подходит к каждому из стульев, садится, и начинает монолог поочередно от каждого из этих объектов. Терапевт задает клиенту в каждой роли две серии вопросов:

 

1. Какой ты? Что ты хочешь? Что ты делаешь? Какой твой девиз? Что для тебя ценно? Покажи всем телом свое движение. Что ты переживаешь, когда даешь место этой роли? Какие определения приходят по ассоциации тебе в голову?

2. Как ты относишься к нему (другому персонажу на пустом стуле) относишься? Что ты хочешь ему сказать? Скажи это ему. Расскажи ему о своих эмоциях, о своих чувствах по отношению к нему. В каких ситуациях реальной жизни ты испытываешь такие эмоции, такие чувства? Когда ты в своей обычной человеческой жизни ведешь себя (или мог бы вести) подобным образом?

 

Эксперимент повторяют со вторым и с третьим объектом. Затем клиент возвращается на свое место и делится опытом и осознаваниями, полученными в ходе эксперимента. Важное замечание: терапевт, который поддерживает эксперимент, должен уважительно и с вниманием относится к каждому из персонажей, признавая их уникальный вклад в общую композицию. Так как интегрирующий эффект начинает «работать» только если совместно , в одной сери микроэкспериментов, рассматривается несколько образов из одной целостной композиции, терапевт следит за «равноправием» все фигур. Терапевт подчеркивает их «совместность» как проявление важных единовременно актуальных процессов в душе одного человека и избегает развития конфронтации или выбора «хороших» и «плохих» фигур. Обращение в игровой форме от одной фигуры к другой является дополнительной техникой и бывает полезным как форма амплификации для осознавания специфичности и уникальности интенции и динамики каждого из образов. Такой «диалог» проводится не ради конфликта (борьбы, победы), а для определения и подчеркивания различий.

Эксперимент 2. Выполняется в тройках (клиент, терапевт, помощник терапевта)

Вспомните фрагмент сна или фантазии. Выберите 2 объекта. Терапевт предлагает клиенту стать одним из этих объектов. Клиент показывает, как этот объект движется. Помощник терапевта запоминает эти движения и повторяет их, клиент вносит необходимые коррективы до тех пор, пока движения помощника не удовлетворят клиента полностью.

После этого клиент становится другим объектом и его движения запоминает и повторяет терапевт, а клиент также его корректирует.

Далее разыгрывается пантомима в следующих вариантах:

Играют терапевт и его помощник, клиент – наблюдатель.

Клиент – первый персонаж, терапевт – второй.

Клиент – второй персонаж, помощник терапевта – первый

Обсуждение: Какой способ взаимодействия этих персонажей? Что значит для клиента этот способ взаимодействия, что в реальной жизни напоминает этот способ взаимодействия?

Примечания: важно вспомнить, какие коррективы вносил клиент.

Эксперимент 3. (Негативная проекция). Клиент вспоминает фрагмент сна или фантазию, в котором присутствует пугающий или неприятный или странный персонаж. Клиент рассказывает терапевту как можно больше подробностей. Рассказывает, как этот персонаж двигался в сновидении, какие имел цели, какие мотивы. Терапевт строит беседу так, чтобы клиент давал внимание именно одному негативном персонажу, не смешивая его описания и описания своих реакций на присутствие и действие этого персонажа. Терапевт предлагает клиенту как можно точнее воспроизвести все движения, всю моторику этого персонажа, предлагая клиенту использовать сначала исключительно глаголы и причастия. В развития разговора терапевт предлагает максимально всем телом показать (иллюстрировать) движения и максимально экспрессивно организовать всю активность. Сам терапевт может подыгрывать как «партнер для тренировки» в качестве того, к кому обращено негативное поведение этого персонажа. Для того, чтобы во время такой импровизации клиент максимально и без стеснения «вошел в роль» негативного героя.

После проигрывания роли и интеграции опыта, терапевт может попросить более развернуто назвать глаголы, которые использовал клиент, давая внимание именно аспекту действия, лишь в плане физической активности.

После этого клиент отвечает на следующие вопросы: «если оставить за кадром неприятные для Вас в сновидении ассоциации, то что полезное содержится в этой физической активности?

Чему этот персонаж может научить Вас как человека в плане физической активности?

В каких ситуациях вашей реальной жизни Вы могли бы применить эти умения?

 

 

Приложение 3. Несколько приемов групповой работы со снами,как с креативным материалом для проекций.

 

Не всегда участник группы хотят глубинного персонального изучения сновидения. Сюжет снов могу использоваться как творческий материал для развития креативности. Цель такой работы – это актуализация проекций в группе, использование группового контекста и групповой поддержки как механизма, усиливающего осознавание, получение опыта (важного для участников обучающей программы) сравнения. Технологий работы со сном «изнутри» и «снаружи». Использование феномена «эмоционального резонанса». Использование сновидений как темы для совместной работы создает креативную атмосферу и смелость в экспериментировании с образами и метафорами.

1. Человек рассказывает сон, участники каждый записывает одно-два слова, по кругу возвращают ему, затем человек говорит, что ему стало актуально во сне, на чем сосредоточилось внимание, группа снова пишет новые слова, читает, опять возвращение к клиенту. Тот сосредотачивается на своей теме и делает небольшой диалог, затем «челнок» и затем работа с реальными проекциями, осознавание… В завершение – диалог с собственным сном («Сон, зачем ты пришел ко мне?», и ответ на вопрос). Затем в малых группах – обсуждение своих осознаваний, которые получились в результате обсуждения выбранных слов и ассоциаций по поводу этих слов. После этого делается возврат обратных связей клиенту. Завершение процесса: каждый по кругу обращается к символической фигуре в центре, которая изображает «сон клиента» и говорит ему: «Сон Н. , ты пришел ко мне, был здесь для меня для того, чтобы (….) Спасибо тебе или Я испытываю (….) чувства к тебе….». (цель такой работы – осознавание и присваивание участниками проекций, актуализация личного психологического материала, личного переживания в контексте группы)

2. Клиент работает со сном, участников просят запоминать значимые проекции, потом в конце вернуть их клиенту для осознавания. (цель – получить зеркало проекции и не дать участникам заснуть от скуки)

3. Клиент рассказывает сон, затем работает с ним. Участники рисуют ассоциации, которые приходят им в голову. После работы показывают рисунки и комментируют их, и это есть их обратные связи.

4. То же, затем в малых группах участники работают с этими рисунками, как с проекциями собственных переживаний (и « зачем именно для вас был разыгран этот сон», какие личностные смыслы и осознавания),затем сообщают автору сна результаты этой работы

5. То же, играется диалог между персонажами сна, как если бы это были Ваши собственные персонажи. Что бы они могли сказать друг другу…

6. Рассказать сон, затем выбрать в группе человека, которому подошел бы мой сон. Подарить сон, объяснить мотив подарка

7. «Диалог снов». Работа со сном в малой группе. Нарисуйте иллюстрацию для сна, который приснился вам когда-то. Пусть это будет два или три предмета. В паре выберите из каждого рисунка по одному «персонажу». Пусть каждый из вас в роли своего персонажа проведет диалог с персонажем из сна другого человека. Проведите диалог между этими фигурами, осознайте, как и с кем этот же диалог мог бы иметь место в жизни

 

Приложение 4. Примеры работы со сновидением (телесность и образы)

 

«Медальон на цепочке»

Сон приснился мужчине 35 лет, Николай предложил сюжет сна для анализа на группе по исследованию сновидений, для терапевтической сессии. Сон был рассказан так:« Мне снится, что у меня есть красивый металлический медальон, серебряного цвета на серебряной цепочке. Он находится у меня во рту. Я его очень ценю, и горжусь им. Я знаю, что периодически я им хвастаюсь, когда встречаю других людей. Но в данный момент рядом никого нет. Временами этот медальон, который находится во рту, закрывает мне горло и не дает возможности глотать. Я не могу его вынуть по собственному желанию. Я в страхе просыпаюсь от того, что я задыхаюсь физически, мне тяжело дышать и невозможно глотать. Я просыпаюсь, и оказывается, что эти физические переживания продолжаются в реальном пространстве.».

Николай считает этот сон странным, так как предполагает в практической жизни нелогичным держать медальон во рту. «Наверное, надо сделать что-то, чтобы я не задыхался и наконец мог поместить его на обычное место, то есть на цепочке повесить на шею. Или расстаться с ним». С точки зрения житейской логики эта композиция (держать медальон во роту) действительно глупость. Но видимо в сюжете сновидения логика композиции и логика отношений между отдельными предметами и персонажами не такая, как в дневной предметно организованной жизни. Мы как терапевты помним, что сюжеты сна это комбинация символов, которые психика подобрала для того, чтобы отобразить некоторые душевные (интрапсихические) процессы, которые не доступны прямолинейной формальной логике. Иллюстрацией этого простого принципа становится невольно проведенный эксперимент. Николай рассказывает о сюжете сна и старается прямо во время рассказа показать, что «ему мешает медальон во рту и надо его как то вытащить». Николай, вспоминая о сюжете сна, «чувствует в горле медальон» и пытается в реальном времени и пространстве вытащить «медальон» изо рта в воображаемом продолжении сна. И тут же переживает сильный приступ страх, застылость и приступ удушья.

Этот спонтанный микроэксперимент хорошо иллюстрирует, что ен стоит понимать сюжеты сновидений буквально. То есть сюжет из увиденных в сновидении образов не поддается «рациональному» доигрыванию. И в то же время мы заметим, что картинки сновидения связаны не только с мыслями и эмоциями Николая как человека, но буквально «сцеплены» с физиологическими реакциями и со сложными по функционированию телесными процессами. Если терапевт ставит для работы со сновидением задачу в области развития осознанности, мы ожидаем, что телесная часть материала сновидения будет замечена терапевтом и что терапевт отнесется к ней с уважением. Однако мы предположим, что поиск самих специфических физиологических процессов, отраженных в сновидении, не станет предметом специального внимания терапевта. Терапевт примет к сведению. Что переживания, отраженные в сновидении, были настолько сильными, что затрагивали физиологию. Поэтому терапевт направит свое внимание к тому, чтобы клиент более полно и осознанно выразил именно психическую составляющую этих переживаний.

Терапевт использовал технику, которую называют «присвоение проекции». Во время сессии терапевт предложил Николаю искать эмоциональные проекции нескольких важных образов из сюжета сновидения. Эксперимент, в котором клиенту предлагается идентифицировать себя с предметами сна. В рассказе есть четыре подходящих образа, на которых поставлен эмоциональный акцент в рассказе. Это «медальон», «цепочка», «рот»(или рот с гортанью) и сам Николай в сновидении.

 

Вот несколько эпизодов работы с этим сновидением:

«Цепочка» (когда Николай принимает эту роль, его поза становится раскрепощенной, он привстает с кресла, спина становится прямой, голова поднята гордо и самоуверенно, речь энергичная, агрессивная, с большой выразительностью). « я красивая, блестящая, мне во рту очень тепло, уютно и комфортно. Хотя это место кому-то может показаться странным. Я уверена в том, что со мной ничего не могут сделать. Я сама решаю, когда закрывать гортань, когда открывать. У меня полная уверенность, что я ему необходима, и никуда он от меня не денется».

«Медальон» (при воплощении этого образа голос звонкий и немного похож на голос мальчика в школе, который отвечает урок, мало телесного движения) « я красивый, ценный. Меня сделали в хорошей ювелирной мастерской. Я сам по себе.»

«Гортань (рот») : (в этом образе много телесной энергии, движения, голос глухой, внимание сосредоточено внутрь себя, телом Н как будто защищает живот, или прислушивается к чему-то внутри себя) «мне физически больно. На меня давит неизвестно что. Я не вижу того, что на меня давит, но только чувствую этот предмет. Мне от этого душно, неприятно. Мне очень некомфортно, неуютно. Мне иногда бывает удобно, незаметно, что ты, медальон, находишься во мне. Но я боюсь моментов, когда для меня неожиданно что-то начинает давить, наваливаться. Это неуправляемо. Это неожиданно для меня. Мне страшно, что твоя активность лишает меня свободы и даже опасна для моей жизни». (далее, обращаясь к медальону и к Николаю из сновидения). Я злюсь и обижена на тебя и на самого Николая. Вы только думаете о себе. А страдаю я. Ваши разборки меня совершенно не интересуют. А тебе, Николай, советую с этим делом быстро разобраться. Мне обидно, что вы пренебрегаете мной»

Далее Николай говорит от имени себя самого в сновидении: « я рад, что у меня красивая вещь, есть чем хвастаться, мне комфортно во рту, когда он не причиняет беспокойства. С другой стороны злость и страх, что иногда он закрывает клапан, страшно умереть, нечем дышать. Больно физиологически. Я злюсь на него».

После проведения трех экспериментов с проекциями и дополнительного прояснения контекстов, в том числе полярности «живое-неживое», терапевт делает переход к технике «челнок»:

Терапевт: «вернись к образу Николая в сновидении. Попробуй войти в этот образ, воспроизвести чувство и движение. А потом запомни эти чувства и движение, эти слова. Выйди в реальную жизнь. попробуй найти в реальной жизни, к кому ты мог бы адресуясь произнести те же слова, с теми же чувствами. За что злишься, кто мешает, чего хочешь».

Клиент начинает монолог, обращаясь к подушке, положенной на стул. И после нескольких фраз обнаруживает, что этот монолог мог бы быть адресован конкретному знакомому ему человеку.

Далее направленность работы в сессии посвящена проработке этих отношений. Сам сюжет сна на втором этапе сессии стал внешней метафорой, энергия этой метафоры поддерживала возможность диалога. Но терапевт следил, чтобы соблюдался важный принцип « от метафоры к реальной жизни». В идеях этого принципа важно, что эмоциональные находки, сделанные в диалоге с знакомым, обратно в сюжет сновидения не возвращались.

 

Выгода сочетания предварительной работы с фигурами сна (медальон, гортань), до того, как темой стала работа с отношениями, очевидна. Небольшие находки по процессу и по чувствам, которые были сделаны в экспериментах с этими образами, во второй части сессии естественно включились в рисунок композиции социальных отношений. Они. дали дополнительную энергию для завершения незавершенных элементах в этих отношениях, дали энергию для прохождения через кризис и структурирования новой формы в этих отношениях.

В завершении стало видно, что странное положение «медальон во рту» в композиции сна символизировало кризис, связанный с выходом Николая из слияния со значимой родительской фигурой. Поэтому существенным была тема «что-то находится внутри». Полярность «внутри – снаружи» отражала отношения типа « бытие внутри семейной группы – жизнь в внешнем мире». И раздражение или обида, которые присутствовали в проекциях, соответствовали чувствам, переживаемым Николая при разрыве слияния с родительским миром. Раздражение выступило как способ отделения, обида как феномен незавершенного отделение, противоречивого по направленности отношений.

В этом сюжете сновидения мы видим пример, когда реальный физиологический процесс, прочувствованный во время сна, стал основанием для социальной, личностно значимой метафоры. Хотя ничто не мешает терапевту предположить и обратное направление в развитии отношений телесного и эмоционального уровней. Мы можем предположить, что именно актуальное душевное переживание сложности отношений и конфликта мотивов в общении с родителями создали для Николая напряжение, которое адресовалось в область физиологии. И затем уже через физиологию снова попало в мир психической жизни, но уже в форме причудливых образов сновидения.

 

«Я-вампир»

Во время индивидуальной терапевтической сессии клиентка (назовем ее Ира) рассказала, что ей приснился очень художественный и очень впечатляющий сон. « я переживаю в сновидении, что я вампир. В этом сне есть мужчина, которого я не знаю. Я своим зубом впиваюсь в его шею (показывает на область ан своей шее рукой) и понимаю. Что это укус очень опасен для него. Я передаю ему яд. И в то же время я испытываю сильное волнение, лихорадку и дрожь во всем теле, озноб, почти сексуальное чувство, захватывающее меня». Терапевт раздумывает и спрашивает , нет ли у Иры в последние дни проблем с зубами. Ира отвечает, что лечила зуб нижний, не удачно, он болел, потом стала опухать шея, но сейчас кажется уже не так сильно болит. Терапевт предложила немедленно идти к стоматологу. На следующий день клиентка позвонила терапевту и сказала, что ей сделали срочную операцию. Что стоматолог говорил про опасность заражения.

Как терапевт угадал в сюжете сновидения телесную проблему, скрытую в экзотических образах романтического подросткового кино? Ему показалось, что сновидение буквально транслирует человеку некоторой текст. Просто отдельные позиции этого текста были объединены в художественные экзотические формы. Что было в сюжете ? Это «зуб», «участок на горле», «озноб и странное ощущение в теле», «лихорадочное возбуждение, похожее на возбуждение от контакта с мужчиной», «укус», «опасность яда». Этот набор тем подсказал, что искать стоит не только личностный опыт, но и вклад телесного уровня в развитие сюжета сновидения. Поэтому сновидение дало материал как для обсуждения личностных паттернов (которые мы для экономии места оставим за пределами текста), так и напомнил про то, что телесные процессы вполне материальны.

 

Вместо заключения.

Многие психологи говорят, что не любят или не умеют работать со сновидениями. Потому что сновидения это очень субъективно. Я как практикующий консультант отношусь к опыту сновидений бережно и серьезно. И считаю материал сновидений серьезной частью нашей работы с клиентом. Однако опасения коллег мне понятны.

Я помню разговор, в котором участники группы меня сильно удивили. Одна из участниц сказала : « я опасаюсь разбирать собственные сны. Вдруг я узнаю что-то такое о своих желаниях, чего я не знаю сейчас. И в этом случае я окажусь в очень сложной ситуации. Так как моя жизнь хорошо налажена, и если я узнаю что-то новое о своих желаниях, то я не смогу жить дальше так же спокойно, как сейчас. У меня просто нет сил на изменения». Я как практикующий психолог, однако, люблю обсуждать с моими клиентами сновидения. Самое важное, что я помню, это то, что сновидение это материал из прошлого. Это кусочек времени, которое уже произошло. И какой бы причудливый сюжет ни был увиден в сновидении, это содержание в момент рассказа о сне есть только воспоминание, только текст. Я как терапевт говорю с человеком, который вспоминает свой сон. И может отнестись к нему как к тексту литературного произведения.

Другая сложность, которая подстерегает консультанта, это случаи, если клиенты путают сюжеты сновидения и сюжеты жизни. Например, ребенок расскажет маме, что в сюжете сна его испугала большая собака. И мама испугается за ребенка, так, как если бы собака напала на ее сына или дочку в реальном пространстве. И скажет ребенку :» если еще раз собака придет – прогони ее!». И наоборот, днем, если ребенок испугается большой собаки во дворе, мама может застесняться соседей (вдруг они подумают, что ребенок не воспитанный, трусливый), и говорить сыну или дочке: « не бойся, она же не кусается, просто погладь ее!». Мама забывает, что сновидение – это символы внутреннего мира психики, и собака из сна – просто образ, отражающий и воплощающий некоторые переживания и психические процессы. И потому мама могла бы помнить, что уместный путь – просто признать, что в сюжет сновидения вторглись сильные чувства. И засвидетельствовать, что эти сильные чувства имели место. А по поводу реальной, материальной собаки из соседнего двора мама наоборот, могла бы уместным образом признать, что ребенок реально боится крупного животного. И что эти опасения не лишены практического смысла. И что надо не забывать организовать безопасное пространство для прогулок сына или дочки.

Поэтому мы помним, что сюжет сновидения – это просто картинки и образы, а практическая работа гештальт терапевта с сновидением не имеет цели разгадать тайны сновидений, узнать и расшифровать тайну. Гештальт терапевт использует работу с сюжетом и формой сновидения как материал для развития личностного осознавания и помогает клиенту получить на этом экзотическом материале практику опыта переживания целостности своего бытия как процесса. Поэтому пожелаем все друзьям интересных и плодотворных сновидений и захватывающих экспериментов и осознаваний в работе с сюжетами снов.

 

13.07.2015

Санкт Петербург

 

Елена Петрова, © 2015

телефон: +7 921 9086944

e-mail: petrova.gestaltspb@gmail.com

 

 

Избранная литература

Роберт Боснак «В мире сновидений», 1991

Роберт Джонсон «Сновидения и фантазии», 1996

Ролло Мэй, Леопольд Калигор «Сновидения и символы», 2010

Вадим Ротенберг «Сновидения, гипноз и деятельность мозга», 2001

Зигмунд Фрейд «Толкование сновидений», 1899

Мирча Элиаде «Мифы, сновидения, мистерии», 1996